«Нельзя копировать — нужно создавать»: Основатель BURO REBROVA — о дизайне, производстве и принципах работы с клиентами.
Как бы вы описали свою текущую бизнес-модель? Чем BURO REBROVA отличается от других студий дизайна?
Сейчас я сознательно ушла от массовых проектов под ключ и сфокусировалась на эксклюзивном предметном дизайне. Моя мебель — это не просто функциональные объекты, а арт-объекты с индивидуальным характером. Например, наш знаменитый слон, вдохновленный Сальвадором Дали, — он создан на стыке мебели и скульптуры. Это другая философия: я не заполняю пространство, а создаю коллекционные вещи, которые становятся точками притяжения в интерьере.
Но ведь у вас есть собственное производство. Почему не использовать его для коммерческих заказов?
Я в этом бизнесе уже 10 лет, и за это время многое изменилось. Производство в Дедовске появилось позже — раньше мы действительно делали всё подряд: гардеробные, кухни, комплексные проекты. Но со временем я осознала, что хочу двигаться в сторону искусства, а не массового рынка. Сейчас на этом производстве мы выпускаем только авторские коллекции — никаких типовых шкафов или тиражируемых моделей. Да, такой подход менее предсказуем финансово, зато позволяет сохранить идентичность бренда. И потом — попробуйте работать с итальянским шпоном или жидким металлом в массовом сегменте: это просто невозможно технически и экономически.
Вы используете итальянские материалы. Почему не российские аналоги?
К сожалению, в России пока нет сопоставимого качества. Возьмем тот же шпон: у нас традиционно работают с натуральными оттенками — бежевым, коричневым. А для моих проектов нужны глубокие цвета — черный, синий, красный. В Италии специально выбеливают шпон химическими составами, чтобы добиться чистого тонирования. Или вот ткани: мы разрабатываем авторские принты, которые печатаем на итальянских текстильных базах. У нас такого уровня просто нет.
Какое оборудование критически важно для вашего производства?
Базовое — это форматно-раскроечный станок для МДФ, вакуумный пресс для шпона и ЧПУ для сложных форм. Но ключевое — это лакокрасочная камера. У нас сухая, с отдельным компрессором, потому что глянцевые эмали требуют идеального нанесения. Кстати, многие молодые дизайнеры думают, что открыть производство — это купить пару станков. На деле нужно огромное пространство: для сборки, хранения образцов, пробных отгрузок. И, конечно, команда.
С какими сложностями сталкиваетесь в производстве?
Главная проблема — кадры. Наши лучшие мастера — это бывшие краснодеревщики, которые переучились работать с МДФ и шпоном. Молодежь редко идет в эту сферу: работа пыльная, требует терпения. Сейчас даже в Строгановке, где есть хорошая столярная база, студенты скорее теоретики. Поэтому мы сами обучаем людей, но это долгий процесс.
Что посоветуете начинающим дизайнерам, у которых нет средств на свое производство?
Не спешите вкладываться! Сначала изучите рынок подрядчиков. Например, можно:
И обязательно ходите на тематические и профильные выставки. В прошлом году я там обнаружила керамогранит толщиной 4 мм — теперь использую его в фасадах.
Кто ваши заказчики?
Это люди, которые ценят эксклюзив и готовы инвестировать в искусство. Многие приходят по сарафанному радио. Для них важно имя: они знают, что я не подведу, даже если проект сложный.
Были ли случаи, когда вы отказывали клиентам?
Да, и не раз. Однажды мужчина сказал: «Моя жена против работы с вами, но я настаиваю». Я отказалась — интерьер должен нравиться всем, кто в нем живет. Или был заказчик, который требовал копировать дизайн из Pinterest. Я объяснила, что мы создаем уникальные вещи, и предложила ему другого исполнителя.
Каким вы видите BURO REBROVA через 5 лет?
Я хочу сместить акцент с дизайна интерьеров на предметный дизайн и коллаборации с художниками. Мечтаю, чтобы имя бренда работало само: например, коллекционная мебель продавалась через галереи, а я могла больше путешествовать и черпать вдохновение.
Вы участвуете в благотворительности. Расскажите об этом.
Мой муж основал фонд для слабовидящих, и я поддерживаю его через дизайн. Например, доход от продажи некоторых предметов идет на закупку аппаратов, которые позволяют незрячим «слышать» футбольные матчи. В планах — арт-аукционы в нашей галерее.
Что для вас главное в профессии?
Оставаться честной с собой. Можно делать конвейерную мебель и зарабатывать, но я выбрала путь искусства. Пусть он сложнее, зато когда клиент говорит: «Это именно то, что я хотел», — понимаешь, что всё не зря.
Интервьюер Максим Андреев, основатель проекта "Рускультпром".
Сейчас я сознательно ушла от массовых проектов под ключ и сфокусировалась на эксклюзивном предметном дизайне. Моя мебель — это не просто функциональные объекты, а арт-объекты с индивидуальным характером. Например, наш знаменитый слон, вдохновленный Сальвадором Дали, — он создан на стыке мебели и скульптуры. Это другая философия: я не заполняю пространство, а создаю коллекционные вещи, которые становятся точками притяжения в интерьере.
Но ведь у вас есть собственное производство. Почему не использовать его для коммерческих заказов?
Я в этом бизнесе уже 10 лет, и за это время многое изменилось. Производство в Дедовске появилось позже — раньше мы действительно делали всё подряд: гардеробные, кухни, комплексные проекты. Но со временем я осознала, что хочу двигаться в сторону искусства, а не массового рынка. Сейчас на этом производстве мы выпускаем только авторские коллекции — никаких типовых шкафов или тиражируемых моделей. Да, такой подход менее предсказуем финансово, зато позволяет сохранить идентичность бренда. И потом — попробуйте работать с итальянским шпоном или жидким металлом в массовом сегменте: это просто невозможно технически и экономически.
Вы используете итальянские материалы. Почему не российские аналоги?
К сожалению, в России пока нет сопоставимого качества. Возьмем тот же шпон: у нас традиционно работают с натуральными оттенками — бежевым, коричневым. А для моих проектов нужны глубокие цвета — черный, синий, красный. В Италии специально выбеливают шпон химическими составами, чтобы добиться чистого тонирования. Или вот ткани: мы разрабатываем авторские принты, которые печатаем на итальянских текстильных базах. У нас такого уровня просто нет.
Какое оборудование критически важно для вашего производства?
Базовое — это форматно-раскроечный станок для МДФ, вакуумный пресс для шпона и ЧПУ для сложных форм. Но ключевое — это лакокрасочная камера. У нас сухая, с отдельным компрессором, потому что глянцевые эмали требуют идеального нанесения. Кстати, многие молодые дизайнеры думают, что открыть производство — это купить пару станков. На деле нужно огромное пространство: для сборки, хранения образцов, пробных отгрузок. И, конечно, команда.
С какими сложностями сталкиваетесь в производстве?
Главная проблема — кадры. Наши лучшие мастера — это бывшие краснодеревщики, которые переучились работать с МДФ и шпоном. Молодежь редко идет в эту сферу: работа пыльная, требует терпения. Сейчас даже в Строгановке, где есть хорошая столярная база, студенты скорее теоретики. Поэтому мы сами обучаем людей, но это долгий процесс.
Что посоветуете начинающим дизайнерам, у которых нет средств на свое производство?
Не спешите вкладываться! Сначала изучите рынок подрядчиков. Например, можно:
- Заказывать пробные изделия на разных фабриках — так вы поймете, кто качественно работает.
- Ездить на производства лично: смотреть станки, спрашивать портфолио.
- Начинать с малого — сделать один стул или светильник, а не всю коллекцию.
И обязательно ходите на тематические и профильные выставки. В прошлом году я там обнаружила керамогранит толщиной 4 мм — теперь использую его в фасадах.
Кто ваши заказчики?
Это люди, которые ценят эксклюзив и готовы инвестировать в искусство. Многие приходят по сарафанному радио. Для них важно имя: они знают, что я не подведу, даже если проект сложный.
Были ли случаи, когда вы отказывали клиентам?
Да, и не раз. Однажды мужчина сказал: «Моя жена против работы с вами, но я настаиваю». Я отказалась — интерьер должен нравиться всем, кто в нем живет. Или был заказчик, который требовал копировать дизайн из Pinterest. Я объяснила, что мы создаем уникальные вещи, и предложила ему другого исполнителя.
Каким вы видите BURO REBROVA через 5 лет?
Я хочу сместить акцент с дизайна интерьеров на предметный дизайн и коллаборации с художниками. Мечтаю, чтобы имя бренда работало само: например, коллекционная мебель продавалась через галереи, а я могла больше путешествовать и черпать вдохновение.
Вы участвуете в благотворительности. Расскажите об этом.
Мой муж основал фонд для слабовидящих, и я поддерживаю его через дизайн. Например, доход от продажи некоторых предметов идет на закупку аппаратов, которые позволяют незрячим «слышать» футбольные матчи. В планах — арт-аукционы в нашей галерее.
Что для вас главное в профессии?
Оставаться честной с собой. Можно делать конвейерную мебель и зарабатывать, но я выбрала путь искусства. Пусть он сложнее, зато когда клиент говорит: «Это именно то, что я хотел», — понимаешь, что всё не зря.
Интервьюер Максим Андреев, основатель проекта "Рускультпром".